Серия фотографий итальянского художника Марко Цитрона является результатом его участия в художественной резиденции Переменная облачность в ИЗОЛЯЦИИ в 2011 году. Тем летом восемь фотографов из разных стран были отобраны Борисом Михайловым для двухмесячного проживания в Донецке и ознакомления с контекстом города. Приглашенные участники представили результаты этого опыта в фотографическом виде. Все зарубежные участники резиденции были в Донецке впервые в жизни.
Видение стороннего наблюдателя зачастую создает эмоциональную и концептуальную дистанцию, тем самым выявляя определенные культурные и социальные модели, ускользающие от рутинного восприятия местных жителей. При этом, навряд ли в наше время можно посетить какую-нибудь часть света и совсем не знать ее историю и культуру. Когда мы путешествуем по новому краю, мы знаем о нем хотя бы что-нибудь, и это «что-нибудь» часто оказывается набором косных стереотипов и предвзятых понятий, прочно и часто подсознательно сидящих в наших головах.
Поэтому летом 2011 года нам не терпелось принять приглашенных на резиденцию художников, но при этом мы опасались того, что они попадут в ловушку поверхностной китчевой стороны постсоветской действительности, столь характерной для любого украинского города, включая Донецк. В самом деле, было довольно просто попасть под гипноз китчевой и нелепой постсоветскости с ее невообразимой пестротой красок и запахов, исходящих от хаотичных уличных торговцев; от визуально громкой и зачастую вульгарной рекламы; от громыхающих строительных площадок, разрастающихся по городу как на дрожжах без какого-либо очевидного городского планирования. Было легко прийти в замешательство от странных кричащих одежд, умопомрачительно дорогих автомобилей и других выставленных напоказ проявлений сногсшибательного богатства, которые, как это ни парадоксально, сосуществовали с крайней бедностью и нищетой. Но все приглашенные на резиденцию художники доказали, что наши опасения были напрасны. В конечном итоге, все они вышли за рамки очевидного и поверхностного. Все они открыли нам Донецк, который мы никогда не видели и не знали, хотя он всегда был перед нашими глазами, затуманенными самоочевидностью.
Сразу после прибытия Марко попросил команду помочь ему с доступом к самым высоким местам в городе. Было много переговоров, чтобы попасть на крыши зданий: пришлось объясняться с различными руководителями ЖЭКов, бдительными жильцами, офис-менеджерами торгового центра «Грин Плаза» (самого высокого административного здания в городе) и всех сортов должностными лицами, ответственными за хранение ключей от замков на крышах, которые нужно было посмотреть и откуда мы хотели сфотографировать вид города сверху. Зачем это вообще было необходимо? Что мы получаем от взгляда с высоты птичьего полета, что есть, по сути, «нечеловеческая» точка созерцания, отличная от нашего привычного взгляда на город снизу вверх. Месяцы спустя, когда проект Марко был готов для выставки, визуальная загадка художника начала раскрываться.
Проект Марко – кинематографичен. Он открывается панорамным видом некоего места действия, похожего на заколдованный лес. Присутствие человека в этом месте сводится к минимуму и поглощается буйной растительностью. Нет ни богатых, ни бедных; ни молодых, ни старых; ни фешенебельного, ни устаревшего: — социальные конструкты не различимы с этой точки обзора. С этой высоты, фактически, невозможно обнаружить следы присутствия человека. Ощущение не-места усиливается выбором цветовой гаммы. Художник уменьшает цветовую насыщенность всей серии и слегка окрашивает изображения определенными оттенками зеленого и охры, создающими эффект выгоревшей открытки. Ненасыщенные цвета определенно выглядят асинхронно, если не сказать атемпорально. Какого года это изображение — 2011? Может, 1960 или 1970? Где именно находится оно в пространственно-временном континууме? Это фотография реального Донецка или декораций к какому-то фильму, еще не заполненные актерами ?
Затем камера художника даёт масштабное изображение отдельных дворов. Из зеленых насаждений появляются персонажи заколдованного леса. Каждая фотография считывается как стоп-кадр, готовый развернуться в полнометражную историю. Вот мужчина и женщина напряженно обмениваются взглядами. Они уже поговорили или только собираются начать разговор? Вот мужчина читает письмо. Возможно, он читает записку от девушки, с которой до этого столкнулся на пороге? Вот еще одна девушка в соблазнительно коротком красном платье. Она уходит или манит кого-то к себе? Отказывает или обольщает? На нескольких фотографиях изображены отдельные люди, своим видом озадачивающие еще больше, чем герои жанровых сцен. Кто эти персонажи, возникающие из кустов, когда взгляд художника проникает сквозь чащу? Они напоминают сказочные создания, эльфов и фей, которые могут содействовать или мешать главному действующему лицу повествования.
Ни один из персонажей не является актером. Марко просто путешествует по дворам Донецка и запечатлевает его обитателей. Они — люди улицы. Не обязательно бездомные, хотя в некоторых случаях их одежда и внешность наглядно демонстрируют социальный статус, — всего лишь люди, которые проводят большую часть своего времени на открытом воздухе: дети и подростки, слоняющиеся без дела во время ленивых летних каникул; дворники, кажущиеся настоящими хозяевами этого места; старушки, напрочь приросшие к скамейкам у каждого подъезда и оспаривающие право владения окружающим миром у дворников; безработные и бомжи, или просто люди, которым надоело ютиться в своих крошечных советских квартирках.
Художник улавливает в дворовых сценках некие истории, представленные на фотографиях как застывшие кадры полнометражного фильма. Все кадры полны некой тревоги и ожидания. Каков жанр истории? Страшная сказка в манере братьев Гримм или триллер в стиле Хичкока? Каким-то образом эта пышная растительность, которая стирает социальные условности и выбивает Донецк из современного времени и места, превращает город в заколдованный лес, где могут происходить странные вещи.
Следуя типичной кураторской манере, мы могли бы написать, что посетители выставки призваны подхватить повествование с того места, на котором остановился художник, и развить свои собственные сюжеты, собственные гранд-финалы — как трагические, так и счастливые — на свое же усмотрение. Впрочем, мы все знаем, как разворачивается история Донецка прямо сейчас — в конце концов Марко был прав, поскольку лес оказался заколдованным очень непоэтичным и неметафорическим образом.
